Аккорды Баха вводили в тот чистый храм, который расцветился приближением к Вагнеру, Римскому-Корсакову, Дебюсси, Скрябину… Большинство моих картин внутренне непрерывно связано с этими именами.

Н.Рерих

Рерих и музыка неотделимы. Всё его творчество как художника пронизано музыкой. Его картины изумительно музыкальны. Их роднит с музыкой изысканный ритм линий,гармоничное звучание, пение красок. Их можно назвать прекраснозвучными.

Как никто, почувствовал эту близость Рабиндранат Тагор, который в своём письме к Николаю Константиновичу в 1920 году писал: «Когда картина — великое творение, вряд ли мы в состоянии выразить словами, в чём её величие, и вместе с тем мы должны понять и познать её. То же самое и с музыкой. Мир красок и звуков непередаваем словами…»

Музыка сопутствовала Рериху всю жизнь. С нею связаны его самые первые, почти младенческие впечатления. Вспоминалась, например, старинная петровская песня, которую пела старушка, «гаванская чиновница», приходившая из Галерной гавани посидеть с больным ребёнком. Семья жила тогда на Васильевском острове, на набережной против Николаевского моста…

Размышлениями о музыке насыщены рериховские «Листы дневника», лирические поэтичные эссе, где говорится о людях, событиях с времён далёкой юности. «Листы»— своеобразный свод дум и чувств. В «Листе дневника» № 4, названном «Радость», читаем: «Одна из первых радостей была в музыке. Приходил к нам старенький слепой настройщик. Приводила его внучка. После настройки рояля он всегда что-нибудь играл. Рояль был хороший — “Блютнер” с надписью Лешетицкого. Слепой настройщик, должно быть, был отличным музыкантом, и игра его запомнилась.

Бывало, ждёшь не дождёшься, когда кончится настройка. Как бы не помешал кто долгожданной игре… Слепой играл что-то очень хорошее. Было удивительно, что слепой играет…

Потом “Руслан и Людмила” и “Жизнь за царя” в Большом театре. Балеты “Роксана”, “Баядерка”, “Дочь Фараона”, “Корсар”… Казалось, что музыканты играют по золотым нотам. Приходил “господин с палочкой”. Была забота, чтобы все в ложе скорей сели по местам. “Господин с палочкой пришёл!” — так тревожно заявлялось в аванложу в боязни, что запоздают и начнут двигать стульями и говорить, а там уже волшебно играют по золотым листам…»

В имении Извара близ Гатчины, где прошли почти полные два первые десятилетия жизни, была библиотека, был рояль, была атмосфера преклонения перед естественными науками, историей, литературой, музыкой. К студенческим годам выработались вкусы, приобрести которые помогло посещение Беляевских симфонических концертов, концертов Русского музыкального общества. Они, эти концерты, открыли «новый путь»: путь к Римскому-Корсакову, к Мусоргскому.

А может быть, к нахождению этого «нового пути» приблизили занятия археологией, начатые с восемнадцатилетнего возраста?

Рерих изучал русскую старину, восхищался своеобразием её, сложностью, красотой. Глубокий интерес к жизни древних славян сближал духовно с композиторами «Могучей

кучки», со Стравинским. Ведь сказал же Римский-Корсаков о себе: «Я увлёкся поэтической стороной культа поклонения солнцу и искал его остатков и отзвуков в мелодиях и текстах песен. Картины древнего языческого времени и дух его представлялись мне… с большой ясностью и манили прелестью старины. Эти занятия оказали впоследствии огромное влияние на направление моей композиторской деятельности».

О «Снегурочке» же Николай Константинович Рерих писал: «…”Снегурочка”, как и всё творчество Римского-Корсакова, мне близка. Сколько замечательного мог ещё дать Николай Андреевич, ведь его последние вещи — “Салтан”, “Золотой петушок” и “Град Китеж” — шли в восходящем аккорде».

Любимая музыка художника находила отражение в его живописи, графике, в произведениях декоративно-прикладного искусства. Любимые образы требовали зрительного воплощения. «Сеча при Керженце» (эскиз панно для Казанского вокзала в Москве) вдохновлена «Сказанием о граде Китеже» Римского-Корсакова. Сделаны сотни эскизов и рисунков к его «Снегурочке», «Садко», «Царю Салтану», «Псковитянке».

Много позднее, уже живя в Западных Гималаях, в долине Кулу, где был им основан научно-исследовательский институт «Урусвати», Рерих в статье «Дружество», говоря о единстве изначального пути культуры разных стран, писал: «Жаль, что в Индии нет оперного театра. Среди взаимных ознакомлений нужно бы дать в Индии несколько русских опер. Будут оценены “Снегурочка”, “Царь Салтан”, “Золотой петушок”, “Руслан и Людмила”, “Садко”… Прежде всего доходчива будет “Снегурочка”. Лель — тот же Кришна Лила, Снегурочка и Купава — Гопи. Царь Берендей будет близок. Праздник Солнца всем ведом… Оценён будет Римский-Корсаков. В широком размахе надо открыть ворота искусства. Только на этом пути вырастает истинное братство народов».

Известны знаменитые декорации Рериха к опере Бородина «Князь Игорь», заказанные ему в 1909 году Дягилевым для «Русских сезонов» в Париже. Более пятисот представлений во всех оперных театрах мира выдержал рериховский «Половецкий стан», ставший классическим образцом театральной живописи. Декорации эти изумительно гармонируют с музыкой Бородина.

Благоговейное отношение было к М.П.Мусоргскому. Жена Рериха, Елена Ивановна, его спутница и верный друг в долгих и трудных путешествиях, приходилась правнучкой Кутузову и двоюродной племянницей Модесту Петровичу. Мусоргский был в числе тех, кого Рерих считал «сеятелями», творцами красоты, творцами вечного. Этот свет, эту красоту сеятели несли людям. С юных лет Рериху стал понятен гигантский размах дарования композитора, стал близок его мелодический язык, слившийся с русской народной песенностью, русским словом.

В 1939 году, когда до Кулу дошла весть о готовящемся в России праздновании столетия Мусоргского, появился «Лист дневника», названный «Мусоргский»: «…В нашей жизни это имя прошло многообразно, постоянно встречаясь в самых неожиданных сочетаниях.

Вот вспоминается, как в мастерских Общества Поощрения Художеств под руководством Стёпы Митусова* гремят хоры Мусоргского. Вот у А.А.Голенищева-Кутузова** исполняется “Полководец”. Вот Стравинский наигрывает из Мусоргского. Вот звучно гремит “Ночь на Лысой горе”. А вот в Париже Шаляпин учит раскольницу спеть из “Хованщины”: “Грех, смертный грех”. Бедной раскольнице никак не удаётся передать вескую интонацию Фёдора Ивановича, и пассаж повторяется несчётное число раз. Раскольница уже почти плачет, а Фёдор Иванович тычет перед её носом пальцем и настаивает: “Помните же, что вы Мусоргского поёте”. В этом ударении на Мусоргского великий певец вложил всю убедительность, которая должна звучать при этом имени для каждого русского…

Радостно слышать, — заключает свою статью Рерих, — что русский народ будет праздновать столетие Мусоргского. Значит, оценили накрепко».

«Из “Хованщины” мне пришлось сделать лишь палаты Голицына для Ковент-Гардена, — сетует Николай Константинович. — А вот в далёких Гималаях звучит “Стрелецкая слобода”».

Да, Мусоргский звучал и в далёких Гималаях. Готовясь к своим научным экспедициям, строжайше корректируя каждый лишний килограмм груза, Рерих никогда не забывал захватить с собой патефон и любимые пластинки. В самых трудных условиях, в короткие часы отдыха, он и его спутники слушали музыку.

Вот что пишет в своих воспоминаниях секретарь Рериха В.А.Шибаев, проживший с ним в Кулу десять лет: «Семья Рерихов проводила каждый вечер, после ужина, в тишине, слушая музыку и беседуя. Елена Ивановна или Николай Константинович выбирали “программу”, а я заводил и ставил пластинки, примерно три-четыре в вечер. Репертуар был не особенно большой, но отличный и разнообразный, и часы, проведённые здесь в течение этих десяти лет в тишине и полумраке слабо освещённой комнаты, были и для меня какими-то возвышающими и нарастающе-сказочными, часы, когда я никогда не уставал или скучал, но когда что-то созидалось и творилось внутри сознания, часы, которые я всегда трепетно ожидал каждый вечер.

…Какие именно симфонии и оперы Рерихи так любили: может быть, чаще всего играли тетралогию Вагнера “Кольцо Нибелунга”: “Золото Рейна”, “Валькирия”, “Зигфрид”, “Гибель богов”, “Мейстерзингеры”, “Лоэнгрин”, “Тангейзер”, “Парсифаль”. Не менее часто играли: Скрябина — поэму “Экстаз”, “Прометей” (“Поэму огня”), Стравинского — “Весну Священную” и “Петрушку”, Римского-Корсакова — “Шехеразаду”, “Садко”, “Золотой петушок”, Прокофьева — “Любовь к трём апельсинам”, Григ — “Пер Гюнт”, Равель — “Болеро”, Дебюсси — “Послеполуденный отдых фавна”, Цезарь Франк — Симфония, Сибелиус — “Финляндия”… Шуберт — “Неоконченная симфония”, “Борис Годунов” — “Смерть Бориса” и “Достиг я высшей власти”, “Ночь на Лысой горе” Мусоргского. Из Баха помнится… “Бранденбургский концерт”, из Листа все венгерские рапсодии, симфонии Бетховена и другое».

Среди тех произведений, что перечислены, оперы Вагнера занимают немалую часть. Пристрастие к Вагнеру давнее, ещё юношеское. «С первого приезда Вагнеровского цикла мы были абонентами. Страшно вспомнить, что люди, считавшиеся культурными, гремели против и считали Вагнера какофонией».

«Какая это могучая картина, сколько в ней прозрачности и силы!» — записывает Рерих своё впечатление от «Полёта валькирий». «Полёт валькирий» звучит для него, когда он пишет свою картину «Бой». Фигуры сражающихся дев-воительниц составляли центральную часть этой картины в первом её варианте. Но позже, со словами «пусть присутствуют незримо», он записал валькирий пылающим закатом и багрово-синими тучами.

Особое место среди театральных работ Рериха занимают эскизы для балета «Весна Священная» на музыку Стравинского. Рерих создал не только эскизы декораций, но и был одним из авторов либретто.

Стравинский обратился к Рериху, как признанному знатоку и поэту древнеславянского эпоса, и очень высоко ценил свою совместную с ним работу. Их объединяло общее увлечение Древней Русью. Основную идею балета Рерих видел в величии жертвенного подвига, о чём говорит и первоначальное название: «Великая жертва» (избранная девушка должна быть принесена в жертву Земле).

Рерих пишет о «Весне Священной»: «Созидательное устремление духа, радость прекрасным законам природы и героическое самопожертвование, конечно, являются основными чувствованиями “Весны Священной”. (…)

Это вечный праздник души. Это восхищение любви и самопожертвования. Может быть, вечная новизна “Весны” в том, что священность Весны вечна, и любовь вечна, и самопожертвование вечно. Так, в этом вечном обновлённом понимании, Стравинский касается вечного в музыке».

Какое точное постижение музыки, самого её духа, какое единение с мыслями композитора, который позднее так сказал о своём произведении: «В “Весне” я хотел выразить светлое воскрешение природы, которая возрождается к новой жизни, воскрешение полное, стихийное, воскрешение зачатия вселенского…»

Вспоминая через много лет «великие ритмы человеческих устремлений», вложенные композитором в эту музыку, Рерих утверждал, что «мы не можем принимать “Весну” только как русскую или как славянскую. Она гораздо более древняя, она общечеловечна».

Во время своих путешествий по Северному Китаю, Тибету, Монголии, странствий по областям Индии Сиккиму и Бутану Рерих одной из своих научно-исследовательских задач ставил нахождение общих корней различных народов, искал следы общности их культур. Он изучал и сопоставлял традиции, легенды, музыку Востока, их связь с наследием древней Руси.

В своих воспоминаниях «Струны земли (Мысли в Сиккиме)» он рисует картины ритуальных действ:

«Перед Новым годом… музыканты в жёлтых высоких шапках выступают, как Берендеи в “Снегурочке”».

«Загудели трубы. Пронзительно завыли свистки. Народ в костюмах из “Снегурочки” устремился к большой священной ступе. Громкий хор пошёл толпой вокруг… Гулко загремели барабаны… Полное затмение! Демон похитил луну!»

«Под ручные барабаны и гонги ламы поют тантрическую песнь. Где же Стравинский… чтобы изобразить мощный лад твёрдых призывов?»

Рериху была близка и космичность музыки Скрябина, его идея, которую стремился выразить композитор в музыке: «Иду сказать людям, что они сильны и могучи». И ещё одно их объединяло: поиски Скрябина в области цветомузыки.

По мысли Рериха, звук и свет, звук и цвет нераздельно связаны. Николай Константинович искал звук в цвете — его краски звучат, поют, они полны благозвучия. Скрябин был великим новатором в области звуковых красок, как и Рерих в области цветовых звучаний.

Рерих сам говорил о себе: «Я особенно чувствую контакт с музыкой, и точно так же, как композитор, пишущий увертюру, выбирает для неё известную тональность, точно так же я выбираю определённую гамму — гамму цветов или, вернее, лейтмотив цветов, на котором я базирую всю свою схему».

Рерих размышлял о новаторстве Скрябина, размышлял о судьбах художников, несущих в мир свет новых идей, о рутине, которую приходится преодолевать всякому творцу нового. В 1936 году в статье «Чюрлёнис» он писал: «Трудна была земная стезя и Чюрлёниса. Он принёс новое, одухотворённое, истинное творчество. Разве этого недостаточно, чтобы дикари, поносители и умалители не возмутились? В их

запылённый обиход пытается войти нечто новое — разве не нужно принять самые зверские меры к ограждению их условного благополучия? (…)

Так же точно многими отрицалось и тончайшее творчество Скрябина. В Скрябине и в Чюрлёнисе много общего. И в самом характере этих двух гениальных художников много сходных черт. Кто-то сказал, что Скрябин пришёл слишком рано. Но нам ли, по человечеству, определять сроки? Может быть, и он, и Чюрлёнис пришли именно вовремя, даже наверное так, ведь творческая мощь такой силы отпускается на землю в строгой мере. Своею необычностью и убедительностью оба эти художника, каждый в своей области, всколыхнули множество молодых умов».

Рерих глубоко понимал значение музыки для человека и для всего живого на земле: «Сколько прекрасных сказаний от самых древнейших времён утверждает значение божественных созвучий. В назидание всем поколениям оставлен миф об Орфее, чаровавшем зверей и всё живущее своею дивною игрою. Даже змеи при музыке оставляют своё злобное намерение. Даже дикий як становится мирным и даёт людям молоко своё, если они подойдут к нему с песней. Поучительно сообразить, сколько прекрасных подвигов человеческих остались бы несовершёнными, если бы они не были сопровождены вдохновляющим пением и музыкой.

В конце концов, нет такого дома, нет такой хижины, где бы отсутствовал звук, как возвышающая и успокаивающая гармония. Мы называем книгу другом дома, мы возвышаем глаз наш созерцанием прекрасных линий и красок. Разве мы не должны считать гармонию звука нашим водителем к мирам высшим?»

Живя в Гималаях, Рерих вёл обширную переписку. Во многих странах создавались культурно-просветительные общества его имени, всюду у него было много друзей. В одной из своих статей, написанной в Индии в 1931 году, Николай Константинович обратился к молодёжи мира с вдохновенными словами о музыке:

«Вы, конечно, любите музыку. Не только продолжайте любить её, но постоянно утончайте это понимание, приближайтесь к ней, лично узнавайте её больше; она откроет творчество ваше, напитает сердце ваше и сделает доступным то, что без гармонии и звука, может быть, навсегда осталось бы во сне. Смотрите на музыку как на раскрытие сердца вашего, а что же может быть и нужнее, и прекраснее, как не беспредельное в своей мощи и вместимости сердце?»

Опубликовано в журнале «Музыкальная жизнь», 1976, № 23

Чистые мысли музыки помогают передаче тока.
Молимся звуками и образами красоты.
Ум и сердце не борются только плывя океаном творчества.
И птица духа трепещет от дуновений гармонии.
И сталь слова сверкает от горнила правды.
Листы Сада Мории. Зов. 1922 Февраль 16

Музыка нужна для всех огненных посевов. Нужно избирать хорошую музыку. Она собирает наши чувства. Но не следует рассеяно пропускать музыку мимо ушей. Так часто люди имеют перед собою великий феномен, когда они не слышат самое громкое и не видят самое яркое. Часто люди совершенно изолируют себя от окружающего, но не хотят понять, что именно это качество очень ценно, если мудро осознано.
Мир Огненный ч.1. 330

Лечение музыкой уже применяется, но следствия не всегда ощутимы. Причина в том, что не принято развивать восприятие музыки. Следует от малых лет приучать усваивать красоту звука. Музыкальность нуждается в образовании. Правильно, что в каждом человеке склонность к звуку заложена, но без воспитания она спит. Человек должен слушать прекрасную музыку и пение. Иногда одна гармония уже навсегда пробудит чувство прекрасного. Но велико невежество, когда в семье забыты лучшие панацеи. Особенно, когда мир содрогается от ненависти, необходимо спешить открыть ухо молодого поколения. Без осознания значения музыки невозможно понять и звучание Природы. И конечно, нельзя мыслить о музыке сфер — только шум будет доступен духу невежды. Песня водопада, или реки, или океана будет лишь рёвом. Ветер не принесёт мелодии и не зазвенит в лесах торжественным гимном. Лучшие гармонии пропадают для уха неоткрытого. Может ли народ совершать своё восхождение без песни? Может ли без песни стоять Братство?Братство. 292

Аритмизм в музыке разрушителен и действует разлагающе на сознание. Подобную музыку надо безотлагательно изъять из обращения, ибо недопустимо ею разлагать человеческие организмы. К сожалению, это бедствие еще не осознано людьми. К сожалению, по радио, телевидению и на эстрадных концертах такая музыка допускается и приветствуется несознательными любителями дисгармонии и разложения. Пора прекратить это беззаконие. Пора понять его вредоносность. Пора уберечь детей и молодежь от этого яда.
Грани Агни Йоги. 1970 г. 014. (М. А. Й.).

Кроме исследований психической энергии на цвет, испытывайте её на звук и аромат. Можно: получить показательные воздействия музыки, при этом замечайте и расстояние, и самые музыкальные гармонии. Много говорят о воздействии музыки на людей, но показательных опытов почти не производят. Можно заметить воздействие музыки на настроение человека, но это будет общим местом. Конечно, предполагается, что весёлая музыка сообщает радость, а печальная горе, но таких выводов недостаточно. Можно проверить, какая гармония наиболее близка психической энергии человека? Какая симфония может наиболее мощно влиять на успокоение или на вдохновение людей? Нужно испытывать различные музыкальные произведения. Само качество гармонизации даст лучшие указания о путях звука и жизни человека.

Также необходимо исследовать влияние ароматов. Нужно приближать как цветы пахучие, так и разные составы, которые должны возбуждать или понижать психическую энергию.

В конце концов можно соединить цвет, звук и аромат и наблюдать сотрудничество всех трёх двигателей.
Аум. 384

Урусвати прекрасно образовала в себе музыкальность. Это качество проявляется как следствие многих работ в жизни. По завету Платона музыкальность следует понимать не в узком понятии музыки, но как приобщение ко всем гармоническим искусствам. В музыке, в пении, в поэзии, в живописи, в ваянии, в строительстве, в фонетике и, наконец, во всех проявлениях звучания выражена музыкальность.

По выявлению Эллады происходило служение всем Музам. Трагедия, танцы и все ритмические движения служили гармонии Космоса. Много говорят о красоте, но мало понимают значение гармонии. Красота будет понятием возвышающим. Каждое приношение красоте будет уже жертвой равновесию Космоса. Каждый выражающий музыкальность жертвует не для себя, не для других, не для человечества, но для Космоса.

Совершенство мысли является выражением прекрасной музыкальности. Высший ритм и будет лучшей профилактикой. Он будет и чистым мостом с Высшими Мирами. Так Мы в Обители Нашей утверждаем Красоту.

Урусвати отмечала, что музыка сфер состоит из гармонии ритма. Именно это качество несёт человечеству вдохновение. Люди обычно не мыслят о таких источниках их вдохновения, но если бы подумали, то очень облегчили бы Нашу работу.

Вы знаете и об особых музыкальных инструментах, имеющихся у Нас. Урусвати их слышала. Утончённую гамму и ритм Сестры О. можно признать как высшее благозвучие. Не раз такое пение служило умиротворению мира. Даже служители тьмы отступали перед гармонией пения. Нужно познать все силы развития музыкальности.

Чувство сердечное ощущается не словами, но звучанием их. В гармонии не будет раздражения. Злорадство не может существовать там, где дух возвышается. Не случайно в древности эпические заветы пелись, не только для механического запоминания, но и для вдохновения. Мы не утомляемся тоже по причине ритма и гармонии.

Явление музыкальности нужно развивать с начальных дней.
Надземное. 42

Правильно. Музыка хороша для приведения мыслей в гармоническое состояние, для остановки потока мыслей и для настраивания сознания на определенный лад. Каждая мелодия, мотив или симфония настраивают на свою волну. Звуки вообще очень воздействуют на нервную систему и на психику человека. Каждое слово, фраза, ряд фраз несут в себе звуковые энергии такого воздействия. О ритме речи никто не думает, а ведь в этом ритме скрыта сила влияния речи на человека. Отметили верно, что некоторые Наши слова и выражения заключают в себе особую силу. Ритм и музыка изучаются мало. Говорю не о поэтических произведениях, но о простой речи. Стоит этому вопросу посвятить целое исследование. Люди, сознательно скупые на слова, знают ценность каждого звука. Мало того, что произнесенное слово производит взрыв в пространстве, оно в то же самое время поглощает энергию говорящего. Конечно, пустые слова, не подкрепленные мыслью и лишенные сердечной энергии, заряда огненной силы в себе не несут, но даже и они обессиливают пустослова. О священном значении звука забыто. Великие Молчальники Знали, как мощно молчание может накапливать огненную силу. Само собою разумеется, что при этом требуется сознательность или осознание значения процесса. При отсутствии осознания результаты будут ничтожны. Повторение в себе мысленно или вслух тех или иных изречений, взятых из Учения, или повторение точных мыслей Учителя вызывает прилив сил. Они как бы передают энергию того качества, которое стремятся они утвердить. Повторение в себе укрепляет их силу. Этим путем можно упрочить любое качество, требующее применения. Гимны, торжественная музыка, звуковые воззвания хороши для приведения сознания в гармоничное состояние. Звуком можно учиться пользоваться сознательно.
Грани Агни Йоги. 1964 г. 081. (Фев. 14).

Звучания человеческие обычно весьма дисгармоничны, особенно городские шумы и звуки. Стройное пение и музыка, хорошая музыка, являются исключениями. Дисгармоничны голоса людей, их чувства и мысли. Гармонично настроенные сознания встречаются редко. Вблизи них человек отдыхает. В отличие от дисгармонии звучание природы, как правило, имеет в себе так нужную людям гармонию. Шепот листвы, шум дождя, прибой волн, журчание ручейка, песнь водопада, звуки лесные и пение птиц – все это наполнено ритмом и гармонией. И если долго прислушиваться к журчанию горного потока, то можно подпасть под воздействие этих гармоничных звуков и испытать их благотворное влияние. Природу можно назвать Великой Матерью человека, и в лоне ее он сливается с ней и восстанавливает столь нужное ему состояние внутренней гармонии, которую утеряли жители городов.
Грани Агни Йоги. 1969 г. 273. (Май 2).

Ритм есть породитель сотрудничества. От глубокой древности люди уже понимали значение ритмических хоров, музыкальных движений; так накоплялось сознание о двигателе общих работ. Они уже знали, что ритм зажигал общие огни, помогал избегать раздражения и разъединения. Он утверждал одинаковое устремление, потому музыка перед общей работой есть знак единения. Жаль, что новая музыка так часто аритмична. Может быть, она служит началом многих духовных язв, но вопрос о гармонии необычно сложен. Аритмичность есть разъединение, но грубый ритм есть отупение. Так лишь огненное сознание подскажет утончённость ритма. Можно размышлять о многом, но всегда вернёмся к огненному пониманию. Обитель Агни открывается не рассудком, но гармонией ритма. Именно как сосуд открывается не силою, но ритмом. Только верный ритм несёт нас вперёд и охранит от запаздывания. Между тем мы знаем весь ущерб запаздывания, как в движении, так и в духе. Невозможно иметь разбитый ритм, то отступающий, то наступающий; так происходит неимоверная и бесполезная затрата энергии. Не будет отступать, кто начал наступать огненным ритмом. Именно этот ритм спасает от горестных размышлений и ведёт вперёд в духе, потому не будем ограничивать значения ритма лишь внешним движением, но введём его в духовный обиход.
Мир Огненный. II. 17

Если человеческий организм арфе подобен, то, следовательно, он может быть настроен на любой лад. Так оно и есть. И дело все в том, чтобы знать и научиться, как это делать. Сознание всегда звучит на какой-то струне: радуется ли человек, горюет ли, раздражается, или спокоен. Состояние сознания на данный момент и есть настроенность, или звучание на определенную ноту. Качество проявляемое тоже заставляет сознание вибрировать в унисон с ним. Несколько качеств дают аккорд, все качества – симфонию качеств, на которые или которыми звучит весь микрокосм в минуты вмещения или же постоянно. Настраивание такого тонкого инструмента, как микрокосм человеческий – явление весьма сложное и требует знания процесса. Настроить организм – это значит привести его в желаемое состояние и, конечно, в состояние гармонии, ибо в дисгармоничное состояние расстроенности люди приводят себя постоянно и постоянно в нем и пребывают. Когда человек раздражен или подавлен более или менее сильно, весь его аппарат звучит именно на ноту подавленности или раздражения, на ноту низших вибраций низшей шкалы эмоциональных движений астрала. Вибрации надо поднять. Надо создать тон, чтобы он зазвучал на вибрации высшей октавы. Не грубым низшим, но тонким и высшим энергиям должен ответно зазвучать в унисон человек. Ритм повторения священного слова «Аум», приводящего в движение энергии высшие, создает звуковую или и звуковую, и психическую волну, и на волну созданную начинает звучать сознание. Обладая свойством магнитности, зазвучавшее сознание тотчас же устанавливает силовые линии притяжения со сферами соответствующими, то есть со сферами тонких энергий, находящихся на верхнем регистре, и вслед за сознанием, следуя за ним, как баржи за буксиром, начинает в тон звучать и вся нервная система, а за нею и весь организм со всеми проводниками. Тональность устанавливается сознанием, задающим требуемый тон, как задается он камертоном. И в этом случае камертон очень хорош, ибо и он помогает заставить нервную сеть, арфе подобную, звучать на звуковую волну. Звук заставляет вибрировать нервную систему легче всего. Всякий звук, от скрежета стекла по железу до голоса человеческого. Все звуки воздействуют на человека. Но воздействие камертона особенно сильно, потому что он даёт чистую ноту природной шкалы звуков, однотонную, в унисон с которой звучит определенный центр, увлекая за собой и всю систему. Центры человека соответствуют музыкальной шкале и потому особенно охотно реагируют на музыкальные сочетания звуков или определенные ноты. Священное слово и камертон можно сочетать. Вместо камертона может служить любой музыкальный инструмент. Можно брать аккорды соответствующие ритмично. Музыка настраивает нервную систему на определенный лад, потому введены песнопения и музыкальные инструменты в храмах, ибо звуки воздействуют мощно. Священная музыка и звуки значение имеют особое именно в смысле тонального воздействия на сознание и настраивания его на определенный лад. При этом ритм играет особую роль. Имя Учителя также следует повторять ритмически, создавая волну нужную. Конечно, торжественность даёт тон определенной высоты колебаний, и в этом ключе сознание звучит в унисон с энергиями тонкими. Можно, выбрав любое качество и сосредоточившись на нем, заставить сознание зазвучать на его ноте, наполнив этим звучанием весь микрокосм. Качества есть формы уявления огней, или высших энергий. Создавая им форму усугубленную, сознание начинает выражать сущность их пламени собою и становится пламенно звучащим. Утверждение качества в жизни энергию его огненную в микрокосме укореняет не временно, но постоянно, создавая как бы струну, способную звучать самостоятельно и окрашивать сознание своим цветом. Постоянное сознательное настраивание сознания на определенный лад даёт ему высшую тональность, то есть способность созвучать в гармонии с энергиями высшими. Конечно, и мысли звучат, и, конечно, микрокосм прежде всего звучит на мысли. Каждая мысль звучит в своём ключе, настраивая и весь организм. Но когда все внешние приемы настраивания сгармонизированы с мыслью, воздействие получается особенно мощное. Окружающие условия – звуки, цвета, ароматы, курения и все прочие – являются все теми же средствами, применяемыми для того, чтобы сознание звучало в определенном тоне. Они облегчают достижение гармонического состояния. Но Архат арфу своего духа заставляет звучать в нужном тоне огненной волей своей, заменяя все подсобные средства огненной мыслью и вибрацией серебряной нити. И где бы он ни был, каковы бы ни были условия окружающие, огненный аппарат его духа не нуждается ни в каких внешних приспособлениях и условиях. Волею он может преодолеть все, пользуясь мощью невидимых энергий. И даже голос его священное воззвание может произносить без звука. Беззвучны в смысле земном энергии высшие, хотя музыка сфер и звучит в пространстве. Но на Земле надо сделать все возможное для приведения сознания в состояние гармонической тональности, ибо условия и люди чудовищно дисгармоничны и устоять против хаоса разнузданных вибраций, порождаемых людьми, очень трудно. Потому надо звучать на свою ноту, надо звучать своей нотой. Надо, чтобы мощная нота своя побеждала всегда хрипоту человеческой немощи окружающей. Всегда побеждала. Не победить – значит потерять все и стать обывателем. К чему обывателю все достижения? В своём болоте ему и привычно, и удобно. Зачем ему звучать на какие-то высшие вибрации тонких энергий, которые для него не существуют пока еще? Подчиниться эмоции определенного порядка – значит зазвучать всем организмом в унисон с ней на её шкале уявления, то есть спуститься в сферу астрала. Потому убиваются эмоции и их носитель – астрал и бесстрастие утверждается. Арфа духа должна содержаться в порядке и быть всегда гармонично настроенной, чтобы созвучать высшим энергиям огненным.
Грани Агни Йоги. 1953 г. 537.

Стихия огня скрыта во всем как основа сущего. Надо полюбить огненное звучание. В песне водопада, в шуме листьев, в звуке человеческого голоса, в музыке можно уловить песню огня. В природе звучит все, и все имеет свою ноту, но нота эта будет явлением огненным. Огневселенная в огненном аспекте своем высшему пониманию человека тайну свою раскрывает. Можно даже говорить об огненном созвучии атомов, соединяющихся в более сложные образования нескончаемой песни жизни материи. Вселенная звучит, величественная симфония Космоса в музыке сфер уявляется и наполняет пространство огненным звучанием Высших энергий. Звуковой аспект Мироздания очень красив, проявленный Космос как антипод Хаоса держится и зиждется на законах гармонии и согласованности, выражающихся в звуковом созвучии. Думают, что огонь проявляется лишь в грубой форме, забывая об огненных атомах, созидающих все видимые формы. Звук тесно связан с огнем, звуки всегда вызывают огненные образования. Музыкальная симфония, хорошо выполненная, для огненного развитого зрения представляет собой целую сферу красиво переливающихся цветов, сочетающихся во всевозможных комбинациях и являющих собою мир огненных образований. Так же и речь человеческая. Сам аппарат человека, по нервам которого передаются огненные импульсы, горит и сияет огнями, выбрасывая в пространство пламенные звукоформы мыслей, облеченных в слова. Если речь гармонична и прекрасна, то звуковой аспект огненный тоже гармонично прекрасен, но безобразны горящие слова, насыщенные злобой черного огня. Звуками своими они раздирают пространство. Потому Говорю о красоте во всем, во всех проявлениях жизни. Можно даже сказать, что прекрасная картина огненно звучит в пространстве на ключе огненной согласованности. Тем ценны произведения истинного искусства. Не будет преувеличением сказать, что искусство есть путь огненного насыщения ауры планеты прекрасными бессмертными формами красоты, пламенно звучащими в пространстве. И если внешняя физическая форма их умирает, то душа, то есть огненная сущность их, остается нерушимой в Огненных Сферах планеты. Конечно, день вчерашний уходит с Земли, и на Земле его уже не увидеть, ни всего того, что в нем совершалось, ни прошлой истории человека, но в рекордах пространства живет, не умирая, все в своих тонких невидимых огненных формах. Нужно понять неуничтожаемость фильмы планетной жизни и жизни каждого отдельного человека. Лишь огонь более сильного и мощного потенциала может уничтожить пространственные начертания, да и то лишь в случаях исключительных. Потому стираются из книги жизни страницы неудачные, не оставившие в сознании Индивидуальности никаких следов. Но можно ли сказать, что их нельзя извлечь из рекордов пространственных? Многогранность Космоса в обычные формы не укладывается. Шкала звукоогненная идет вверх к недосягаемым вершинам Света, который звучит. И если широка шкала звука земного, как же широка шкала слуха четырнадцатого? Так не будем ограничивать Вселенную нашим пониманием ее от сегодня. Сознание должно быть открытым и непредубежденным, всегда готовым встретить новое понимание просветленно.
Грани Агни Йоги. 1954 г. 336.

Трудно понять по-земному формы уявления искусства на Высших Мирах. Возьмем музыку и творчество композитора. Представьте себе огромный открытый амфитеатр. В одном конце его возвышение, по которому поднимается композитор, исполняющий свое изобретение. Он в белой одежде, в руках у него два металлических жезла, очень похожие на обычные дирижерские палочки. Оркестра нет, исполнителей нет, музыкальных инструментов нет. Амфитеатр наполнен слушателями, которые ждут напряженно. Вдруг композитор поднимает руки, в которых жезлы. Он весь окутан волнами света, из жезлов вырываются языки нежгучего пламени различных оттенков, но красивых необычайно, и пространство вокруг начинает звучать. Звуки нарастают, волшебная симфония наполняет сферу, звуки льются мощно, свободно, красиво, как будто бы тысячи совершеннейших инструментов и исполнителей принимают участие в невидимом или скрытом где-то оркестре. Но, странное дело, волны света растут, они насыщены пламенем, они принимают формы, все более четкие и определенные, в полном созвучии с основной мелодией. За композитором в пространстве образовался как бы экран, волны света формируются в явные, видимые образы. Картины природы, горы, водопады, как в кино на экране, начинают складываться в пространстве. Цветущие луга, озера, леса проплывают перед зачарованными зрителями. Вдруг появляются люди – прозрачные легкие тени – они исполняют величественный танец огня, они двигаются легко и свободно в пространстве, образуя красивые гармонические сочетания, словно живые движущиеся гирлянды цветов. Звуки незримого оркестра все усиливаются и нарастают, за пределами амфитеатра, в пространстве, видны тысячи лиц, тысячи глаз – это жители планеты, находящиеся далеко, слушают исполнение нового произведения великого композитора. Им не надо наушников, им не надо радиоустановок, воспринимающий на расстоянии слуховой аппарат находится в их организме в утонченном рабочем состоянии. Внутренний слух развит достаточно. Яснослышание и ясновидение – способности, которыми они пользуются свободно. Невидимая аудитория переполнена. Много присутствует и развоплощенных духов, любителей музыки, привлеченных волнами звуков. А композитор продолжает управлять незримым космическим оркестром, мощью огня духа извлекая из пространства звуки, цвета и сочетания их все в новых и новых комбинациях. Как у дирижера, поднимаются и опускаются его руки, и новые волны огня вырываются из быстро мелькающих жезлов. Еще один жест, подняты руки и замерли в последнем движении. Симфония окончена. Пламя потухло, исчезли пространственные образования, на возвышении стоял человек в белых одеждах, но аура его уже не переливалась тысячью мощных огней. Концерт закончен. Не следует удивляться, что музыкальное творчество на Дальних Мирах может проявляться несколько иначе, чем у вас на Земле. Ведь и ваши композиторы, творя свои вещи, слышат и улавливают пространственные мелодии, они слышат целые симфонии, они как бы управляют незримым оркестром. <…> может услышать то, что внутренним ухом слышит композитор. Так же и у вас на Земле основы незримого творчества звуков уже явлены тоже в форме какой-то. Учение имеет задачу вооружить человека без единого аппарата или инструмента. На Дальних Мирах это утверждение Учения уже осуществлено. Это то, к чему земное человечество, рано или поздно, но все же придет. Ибо все заключено в человеке.
Грани Агни Йоги. 1957 г. 259. (Июнь 25).

Музыканты, художники, поэты и все настоящие деятели искусства прекрасно понимают значение гармонии и ритма. Именно гармоническое сочетание красок дает полотну красоту и ценность. Красота основана на гармонии. Без гармонии нет Красоты. Искусство, Красота и гармония создают высшие ценности человеческого духа. Когда говорим о Красоте, не отделяем от нее ни гармонию, ни ритм, ибо Красота выявляется через них. Будет время, когда Красота войдет во все области жизни. Чистыми, светлыми, прекрасными и гармонически построенными во всех деталях станут фабрики и заводы, Города и деревни. Настанет время, и Красота победит мир, ибо в нем установятся гармония и ритм.
Грани Агни Йоги 1970 г. 015. (Гуру).

Много есть способов приведения сознания в возвышенное состояние. Одним из них является музыка и пение. С древних времен прибегали к этому методу. Звук вообще действует на нервную систему очень сильно. Звук человеческого голоса – особенно. Каждая песня, каждая мелодия, каждая симфония действуют по-разному. Многое зависит от вибрационного ключа микрокосма. Каждый знает, какие именно вещи воздействуют на него особенно сильно и как. Торжественнаямузыка и торжественные гимны вызывают соответствующее настроение. По склонности человека к той или иной музыке можно судить о нем самом. Мысленно вызывая из памяти тот или другой мотив, можно настраивать себя на желаемый лад. При известном углублении сосредоточения достигается иногда такое состояние, когда вызванная мелодия начинает звучать как бы сама, варьируясь на разные лады, словно невидимый оркестр начинает исполнять величественную симфонию. Пространство наполнено неслышимыми звуками. Композитор слышит их внутренним слухом. Как нечто совершенно реальное. Можно погрузиться в этот мир звуков беззвучных и тем возвышать сознание, отрывая его от Земли. Разные способы существуют, чтобы парализовать или умерять земные притяжения.
Грани Агни Йоги 1964 г. 096. (Фев. 22).

Прекрасное может затемняться некрасивым. Потому осуждено безобразие. Красота – критерий безошибочный, особенно в Тонком Мире. Так там слои и разделяются по признаку Красоты. И на Земле искусство, служащее Красоте, являет Свет людям. Собрания сокровищ мирового искусства представляют собою оазисы Света среди мрака земного. То же являет собою и музыка, правда, далеко не всякая, а также и все, что несет на себе печать Красоты. Когда-то расцветет жизнь на Земле Красотою, и тогда искусство войдет в жизнь как основа. Искусство питает сердце и обогащает сознание новым пониманием жизни. “Через искусство имеете Свет».
Грани Агни Йоги 1972 г. 018. (Фев. 6).