Духовному совершенству мешают качества:

1. Умаление:

Умаление есть инволюция, тогда как возвышение есть эволюция. Мы служим эволюции. Можно найти указы, предостережения, даже негодование, но умаления нет в делах Наших. Даже противники Наши не умалены. («Иерархия». 403).

Право, будет хорошим упражнением иногда провести день без  умаления. («Мир  Огненный», ч. 1, 538).

2. Осуждение:

Братское сослужение может начинаться, где оставлено взаимное осуждение. Обсуждение не есть осуждение. Могут быть братские действия, не понятные немедленно. Можно осведомиться о причинах, но нельзя по неведению произносить осуждение, которое подобно ножу острому. Братья настолько уважают друг друга, что не заподозрят недостойное действие со стороны Брата. Они поймут любое положение и помыслят, как подать помощь. В таком сотрудничестве не будет ни малейшего принуждения. Но взаимное понимание рождается не мгновенно — требуется известный срок, чтобы сгармонизировать центры. («Братство», 436).

Подумавший о брате ложно привяжет пуд к ноге своей. («Озарение», 2.6.18).

3. Судить о человеке по побуждениям:

Люди понимали, что добродетель не есть просто доброе деяние. Они отлично знали, что лишь созвучия напряжений  лучших качеств дают синтез восхождения. Они знали, что лишь побуждение будет утверждением добродетели. Никакие внешние деяния не могут свидетельствовать о побуждениях. Опыт над психической энергией покажет, насколько может отличаться деяние от побуждения. Никакие блестящие слова и действия не скроют побуждения. Можно назвать много исторических примеров, когда даже полезные деяния не могли быть оправданы вследствие недостойного побуждения. И, наоборот, многое, оставшееся неразгаданным и заподозренным, сияло прекрасным побуждением. («Братство», 63).

Побуждение везде имеет решающее значение. Так при переходе в Тонкий мир побуждение будет проводником. Не уявленное, но прочувствованное побуждение будет прекраснее самих прославленных деяний. Только сам человек знает, как зародилось в нем то или иное чувство. Он может внутренне проследить процесс нарастания. Так лучший судья в самом себе. («Братство», 64).

4. Обида:

Также раз навсегда изгоним обиды, поймем их как яд разложения. Обидчивость не может быть спутником ученика на пути продвижения. Давно сказано — «Не велика честь насадить сад обид». И еще — «Человек, чувствующий себя обиженным, привязывает себя к этой обиде и теряет подвижность мышления. Теряя же подвижность, мы неминуемо тупеем. Ко всему следует применять соизмеримость, зная великие размеры построения. На каком месте будут обиды? (Письма Е.И.Рерих в Америку, 1929-1939 г.г.).

Растить обиду – плохой сад. («Зов», июнь 28, 1921 г.).

5. Раздражение:

Указ Мой ученикам: законна Моя просьба, идите сурово, но без раздражения.    Раздражение делает ваш сосуд стеклянным и хрупким. («Озарение», 1.9.12).

Но одно условие может быть опасным и губительным: раздражение, полное империла, открывает доступ темным. («Сердце», 93).

В гневе и раздражении человек считает себя сильным — так по земному соображению. Но если посмотреть от Тонкого Мира, то человек раздраженный особенно бессилен. Он привлекает к себе множество мелких сущностей, питающихся эманациями гнева. Кроме того, он открывает затвор свой и позволяет читать мысли даже низшим сущностям. Потому состояние раздражения не только недопустимо, как производство империла, но и как врата для низших сущностей. Каждый раздражающийся, наверно, легко согласится с этим разъяснением и немедленно попустит раздражение еще горшее, — такова природа обычного земного существа. («АУМ», 331).

6. Злопамятство:

Урусвати понимает вред злопамятства. Такое понятие могло вырастать лишь в земных ограничениях. Представте себе Нашу жизнь с осознанием прежних существований, и такое понятие, как злопамятство сделается вообще невозможным. В каждой жизни будет немало поводов для злопамятства. Но если сложить их на многие жизни, то получится какой-то длинный черный хвост; с таким придатком далеко не уйти. Посмотрите, насколько вредят себе люди, ограничивая себя лишь одним земным сущесвованием. В разных областях люди строят себе преграды. Когда же Мы устремляем людей в будущее, они вообще не понимают, как приступить к такому мышлению. Люди уходят от Земли, не думая, что им придется вернуться сюда же. Но если они хотя бы отчасти помыслили о прошлом и научились мыслить о будущем, они охранили бы себя от многих заблуждений. Когда сознание перенесено в будущее, можно ли злопамятствовать? Нельзя найти даже времени на такое ныряние. Люди должны знать о законе непреложном, и не человеческому сознанию вмешиваться в закон кармы. Так научимся летать не только в тонком теле, но и в сознании. Поймем, что каждое мгновение уже есть прошлое, но нам дано будущее. («Братство», ч. 2, 75).

7. Самость:

Много предупреждал против самости. Эта мертвящая сестра невежества убивает и гасит лучшие огни. Не считайте напоминание о самости неуместным при созидании кооперативов. Наоборот, каждый устав должен писаться не для себя, но для других. Именно сердце не приемлет самости. Сердце живет самоотвержением. Так крепко сердце, когда оно заботится о будущем, не думая о себе. («Община», 111).

Но не только себя омертвляет самость, но поражает бесплодием окружающее… («Иерархия», 342).

Самость есть земное царство. Она не существует в Огненном Мире — остаток ее в Тонком Мире и тяжким цепям подобен. Нетрудно усмотреть, как значение самости кончается в земном состоянии; она не применима к тонкому восхождению. Земные люди, попадая в Тонкий Мир, особенно поражаются отсутствием самости в высоких сферах Тонкого Мира. Ничто иное не помогает так покончить земные счета, как освобождение от самости. Явление сознания Огненного Мира проще всего показывает, насколько ничтожно терзание, порожденное самостью. («Мир Огненный», ч. 1, 443).

Даны достаточные доказательства, насколько все, порожденное самостью, непригодно для эволюции. («АУМ», 236).

8. Равнодушие:

Необходимо наблюдать этих шатающихся, ибо велика зараза от них. Сами они часто должны уже окунуться в черную массу, но хуление, ими расточаемое, ранит многих невинных. Вы правильно вооружаетесь против равнодушия, оно разъедает все начинания. И какие же огни возможны от холода равнодушия? Также явление утверждения Учителя подобно поливке цветов. Не оскудеет сад политый! У Нас забота двигать дальше. У Нас утверждение размеров новых! Равнодушие к Нашим утверждениям недопустимо! Храните Учителя как единственную нить! («Иерархия», 312).

Нужно изгнать равнодушие, которое парализует лучшие силы. Действительно можно изнемочь не столько от врагов, сколько от равнодушия друзей! Какое может быть понимание огненности при лености равнодушия? Свойства Огня противоположны равнодушию. Такую тяжесть инертных людей нужно опасаться, но при случае их нужно срамить, чтобы хотя бы вызвать негодование. Мертвое духовное устранение есть уход от жизни. («Мир Огненный, ч. 1, 351).

Не будем огорчаться наблюдениями над равнодушием, оно лишь доказывает, что нельзя оставаться на таком постыдном убожестве. Мы, хотя и в час изнеможения, все же не прекращаем работы объединения. Иногда нельзя свести вместе даже довольно близких людей. Ничего, пусть временно побудут в разных домах, только бы воздержались от гасительства. Так нужно заботиться, чтобы огни не угасали. («Мир Огненный, ч. 1, 352).

Человек должен опасаться равнодушия; оно есть гибель вибраций, оно есть убийство восхождения; оно есть путь к отуплению. Скажут: «Но равнодушие должно освобождать от желаний.» Заблуждение, ибо никто не сказал против желания героических самоотвержений; такие желания следует принимать, как дерзания. Они как вехи восхождения. Явите радость, когда видите попытки дерзания. Они показывают, что человек никогда не впадает в равнодушие. Можно замечать начало дерзаний среди обыденной жизни, такие проблески очень ценны. Они бывают даже ценнее дерзания, порожденного среди потрясений и бедствий. Пусть дети почуют, что они уже могут самостоятельно творить прекрасное. Среди каждого обихода можно наблюдать взлеты детской мысли. Никто не научил их; никто не подал им примера, но сознание подсказало, что можно и должно сотворить нечто необычное и кому-то полезное. Мыслитель говорил: «Замените равнодушие великодушием.» («Братство», ч. 3 «Надземное», 744).

9. Самомнение:

• Можете писать о простоте особенно, ибо ничто так не преграждает пути, как тучность надутости. Надо всякими усилиями изгонять любое зарождение самомнения, не впадая в ханжество. Кажется, старая истина, но сейчас должно твердить ее. Каждый должен понять сам, где его простота страдает. («Озарение», 2.4.4.).
• Насколько самоуверенность в действии благословенна, настолько самомнительность губительна. Самомнительность враждебна простоте. Даже большие умы подвержены этой болезни, и в труде должны возвращаться лишний раз, пока не сотрут этой шелухи. Одно из условий мешающее – отсутствие простоты. Можно носить лапти и не быть простым. В простоте можно величайший Храм построить. («Озарение», 2.4.5.).
• Несвободный, мыслящий из себя, действующий для себя человек погружается в океан лживых течений. Даже речь как проявление внешних выражений человек перестраивает по-своему, эгоистически. Обратите внимание, как переставляют ударения на словах чужих наречий, вопреки смыслу и филологии. Люди перекраивают чужие звуки под обычай своей страны. Ведь самомнительность невежества и пренебрежение к соседу сказываются в искажении речи. Продумать и проникнуть в значение чувства соседа невместно с грубостью маленького самомнения. («Община», 246).
• Мы избегаем повторений, но иногда Мы вынуждены возвращаться к прежнему предмету. Обращайте внимание на эти повторения, значение их зависит от личных непониманий или от космических осложнений, требующих особого внимания. Так нужно твердить об отношении к психической энергии. Конечно, она неотъемлема, но можно ее привести в состояние сна, и тогда она будет самокристаллизоваться, но не будет действовать. Ту почву нужно снова будить плугом самоотверженного труда. Конечно, ни одно зерно ее не пропадет, но нужно разбудить эти наслоения, потому в Учении так осуждено неподвижное самомнение. Истинно, лучше гореть, нежели почивать. («Знаки Агни-Йоги, 528).
• Чем же человечество окутывает свою твердь? Самой большой толщей является сфера самости. Самой ничтожной сферой является червь зависти. Самой губительной сферой является самомнение. Эти сферы разрушают семьи, государства, церкви и все общества. Между тем, Космос зовет к сотрудничеству. («Беспредельность», 568).
• Самость превосходства есть одно из самых позорных проявлений несовершенства духа. Она не только разлагает все окружающее, но и остается самым препятствующим условием для продвижения. Необходимо противопоставить такому недугу сильное оздоровляющее средство. Мысль о сотрудничестве и Братстве будет целительна для преобороны такого опасного недомогания и вызовет новые силы. В Братстве не может быть самости превосходства, так же, как и самодовольства. («Братство», 604).

10. Подозрительность:

• У еще неопытных общинников немало подозрительности и чванства, но для Нас община является сложившимся делом жизни. И Мы можем говорить о ней со всею ясностью долгого опыта. Нас не запугает никакая необдуманная неразбериха, и Мы видели достаточно космического сора и принадлежать к нему не собираемся. Общину-содружество будем защищать силами знания. («Община», 127).
• Ужасные болезни самомнение и подозрительность. Первое порождает тупость и невежество, из второго истекают ложь и предательство. Чутко нужно разбираться в побуждениях сотрудников. Щит охраняет тех, кто может искренностью озарения покрыть извилины темноты. («Знаки Агни-Йоги», 132).
• Подозрение уже есть вызывание. Может быть вызывание сознательным, но особенно беспорядочны вызывания в случае подозрений. Помимо всяких жизненных осложнений подозрительность ведет к легкой заражаемости. Сколько эпидемий размножаются лишь подозрительностью! Кармические зачатки болезней открываются вызовом подозрительности. Страха граница почти неотличима от подозрительности. Дозорный должен быть зорок, но не подозрителен. Уравновесие создается не из подозрительности. Мужество ищет причину, но не подозревает. Потому подозрительность есть, прежде всего, невежество. («Мир Огненный», ч. 1, 257).
• Нужно строго различать между противоречием и особым приемом работы. Если левша может творить левой рукой, то смысл его достижения не будет противоречить работе правой руки. Но люди стеснены условностями мер, они даже в настоящее время не могут понять, в чем ценность труда, и каждый необычный прием уже возбуждает подозрительность. Какое мерзкое чувство подозрительность, ведь оно не имеет ничего общего с Огненным Миром! Приступ подозрительности делает человека хуже животного, у того остается чутье, но подозрительность выедает все чувства. Конечно, этот пережиток от самых темных времен. По счастью, он поддается лечению внушением, но запускать такую заразу не следует. («Мир Огненный», ч. 2, 151).
• Если войдете в сборище людей со словами — Друзья, Сотрудники, то большинство посмотрит на вас подозрительно. Но если дерзнете назвать их — Братья и Сестры, то, наверно, уже будете отвергнуты, как произнесшие непозволительные наименования. Люди иногда основывают Братства, но такие внешние, напыщенные учреждения не имеют ничего общего с великим понятием Братства. Так люди начинают Общины, Сотрудничества, различные Артели, Товарищества, но в основе их не будет даже простого доверия. Может быть, именно теперь некоторые лучшие сердца уже мечтают о создании таких Учреждений, где доверие могло быть краеугольным камнем. Нельзя утверждать, что все худо, когда глаз человеческий видит лишь некоторые подробности нарождающейся эпохи. Пусть по осколкам древних символов наблюдают за жизнью основных понятий. Именно, когда с земной точки зрения все нарушено, может быть, в то самое время уже зарождаются самые прекрасные понятия. («Братство», 5).
• Также научимся различать малейшие знаки. Их очень много, они вспыхивают, как искры, но не впадают в ханжество и подозрительность. Подозрительность отличается от зоркости. Сказано — зоркость пряма, но подозрительность крива. Притом подозревающий же не чист и не свободен. Знание не должно быть отменено насилием, ни внешним, ни внутренним. Люди часто жалуются на жестокость, но сами к себе бывают жестокими. Такая жестокость хуже всего. Поймите справедливо середину между кажущимися противоречиями. («Братство», 206).

11. Невыполнение своего долга:

• После подкупности не менее позорно неделание долга. Но это преступление так всасывается от малых лет, что и воздействие возможно лишь от малолетства. Пусть дети приучаются к работе взрослых. На качестве труда придет и сознание долга. Каждая небрежность, забывчивость и уклончивость может быть осуждена лишь в своем сердце. («Мир Огненный», ч. 2, 71).
• Если, входя в дом, на столе хозяина заметите ехидну, что сделаете? Будете ли размышлять, пока змея уничтожит вашего друга, или немедленно решитесь уничтожить ее? Мы говорим — спасите близкого от зла. Не затуманивайте голову вашу смущением, но действуйте во благо. Нельзя положить на весы ехидну и человека. Нельзя уравнять сознание низшее с храмом сознания. Если мы перестанем различать, то где же будет наша ответственность перед миром? Не герой, кто спасет змею, чтобы потерять друга. Не герой, кто уклоняется от долга, подыскивая слова извинения. Не герой, кто не понимает, где большее и где меньшее. Не герой, кто потерял мерило сердца. Вождь знает мерило сердца и решение огненное. («Мир Огненный», ч. 2, 105).
• Каждая энергия должна быть испытана в действии. Даже мускулы должны быть упражняемы — так люди могут постоянно пробуждать дремлющие в них силы. Нужно понять такое пробуждение, как долг человека перед Высшими Мирами. Причин много, почему могут энергии оставаться в сонном состоянии. Можно перечислить, начиная с кармических следствий. Но весьма обычно людское сознание спит по лености. Такое свойство называется пуховиком зла. Самые лучшие возможности не претворяются в жизни, когда завеса лени отяжеляет взор. Не нужно искать оправданий, когда тело и дух падают от лени. Некогда заповедано, что лень хуже ошибок. («АУМ», 351).
• Что же видим среди века, гордого своими открытиями. Люди или вообще отрицают все за пределами земными, или впадают в пагубную неуравновешенность. Такие люди забывают свой непосредственный долг Земле и начинают блуждать в тумане отвлеченности. Когда же найдется человек, приобщенный к гармонии, его начинаю особенно ненавидеть. Не будем приписывать эту злобу только силам тьмы, но те, которых называют почтенными гражданами, умеют ненавидеть все гармоничное. Они не терпят, когда видят соединение начал земных и Надземных. Тьма имеет верных сотрудников в неуравновешенных людях. Если вы видите преследование полезного начинания, всмотритесь в лики этих последователей — и станет ясно, что такие гонители изгнали из себя все явления гармонии. («Братство», ч. 2, «Надземное», 345).
• Урусвати знает, что любовь к человечеству не исключает любви к родине. Можно встретить заблуждение, что отдельный народ тонет в понятии человечества. Некоторые воображают, что такое толкование будет знаком широкого мышления. Мы достаточно часто говорили о всем человечестве и устремляли к нему внимание, тем более уместно теперь сказать о понятии родины. Не без причины человек рождается в определено стране и принадлежит определенному народу. Кармические условия устремляют человека к определенному месту. Перед воплощением человек узнает причины его назначения и соглашается с ними. Каждое воплощение происходит добровольно. Может быть нежелание возвращаться на Землю, но, в конце концов, оно становится неизбежным и в последнее мгновение оно становится добровольным. Прикасание к различным народам создает особую близость или отчужденность, но веские причины направляют пришельца к определенному народу. Зная все это можно понять притяжение человека к родине. При служении человечеству несомненно большая часть его будет принадлежать родине. Нельзя думать, что особая любовь к родине будет чувством узким и несовершенным. Можно знать несовершенство дел на родине, но, тем не менее, устремление к ней не уменьшится. Карма приводит человека не только к определенному месту, но и к определенному заданию послужить некоему народу. Люди нередко отвергают родину вследствие разных привходящих обстоятельств. Они не знают сущности вещей и не исполняют своего кармического задания. Нередко они скажут старую, циничную пословицу — «где хорошо, там и родина». Большое заблуждение в таком цинизме. Поистине тот может лучше служить человечеству, кто сделает это от родины. В смутах теряется достоинство человеческое. Под миражом всеобщего понимания люди теряют всякое понимание. Значит, нужно обратиться к основам, действительно научным основам. Познание законов Кармы научит различать назначения человека. Из этого не следует, что такой человек окажется связанным или обездоленным. Крылья могут нести его всему миру. Он будет любить все человечество, но он будет знать, что служит родине. В Учении Жизни должно быть ясно сказано о назначении человека. На пути множество препятствий и смущений. Мало кому хочется прослыть ретроградом. В желании обобщений человек готов позаботиться о народонаселении всех планет и забыть о нуждах своей родины. Пусть человек получит напоминание, где должны быть приложены его лучшие силы. Мыслитель стремился развивать истинное понимание родины. Он говорил: «Граждане, служите родине и знайте, что вы пришли сюда выполнить свой великий долг». («Братство», ч. 2, «Надземное», 565).
• Урусвати знает, что каждое человеческое общение порождает следствия для всех участников. Следует повторять это всем людям, ибо большинство вообще не понимает, о чем идет речь, и даже просвещенные люди думают, что предполагается какое-то важное действие, и привычный обиход не имеет касания к сказанному. Нужно подчеркнуть, что Мы говорим о каждом действии, независимо от его размера. Могут сказать — неужели домашний обиход может иметь глубокое значение? Именно, может. Постоянно говорят о несчастных безвинно страдающих, но посмотрим в корень быта и найдем множество причин, порождающих несчастье. Могут быть прямые и косвенные причины. Может человек страдать по вине другого, но какая-то связь следствий должна быть. Простой семейный быт разве не порождает множество следствий? Семья забыта и часто служит злейшим рассадником вражды. Могут ли такие порождения проходить бесследно? К тому же они обычно прикреплены к одному месту, и тем усиливается размножение этих губительных бактерий. И такие людские рассадники являются опасными врагами счастья человеческого. Но также не забудем многолюдные учреждения, где гнездится человеконенавистничество. Так люди должны понять долг свой и не заражать пространство. («Братство», ч. 2, «Надземное», 596).

12. Неразумные слова:

• Даже архат не уничтожит следствия мысли и слова. («Знаки Агни- Йоги», 50).
• Прав восстающий против грубых и двусмысленных выражений, ибо источник их – невежество. Речь должна быть прекрасна, ясна и глубока значением. («Знаки Агни- Йоги», 106).
• Мы утверждаем, что ответственность должна быть за каждое произнесенное слово, за каждый поступок, за каждое действие. («Иерархия», 218).
• Драгоценно сознавать, что каждое наше правильное суждение обогащает пространство, но зато велика ответственность за каждую грязь! («Сердце», 461).
• Печально, что люди до того сделались безответственны, что забыли о значении слов. У Врат Огненных не придут на ум слова кощунственные, но если мы вкореним их сознательно, они, как ножи раскаленные, будут жечь нам сердце. Утеря слова «гармония» унижает людей. («Мир Огненный», ч. 1, 658).
• Молодое поколение слишком часто поддается в сторону грубости. Очень плачевно такое положение, когда требуется напряжение всех лучших сил. Очень нужно твердить, что каждая грубость неприемлема для эволюции. Когда столько космических опасностей, тогда мысль должна понять, что грубость есть невежество. («Мир Огненный», ч. 2, 175).
• Многие подумают, что не стоит заботиться о словах и помыслах, ибо Мир существует и при проклятиях. Но слепы такие глупцы, точно они не видят всех бедствий и несчастий, привлеченных человечеством. Не угрожаем, но советуем очистить атмосферу. («Братство», ч. 1, 395).
• Когда советую очень воздерживаться от неразумных слов и мыслей, тем самым прошу подумать о будущем. («Братство», ч. 2, «Надземное», 153).
• Мыслитель заботился, чтобы ученики могли поручиться за каждое слово, ими сказанное. («Братство», ч. 2, «Надземное», 351).

13. Жестокость:

• Никто не поверит, что вы знали так много из происходящего сейчас, но также никто не поверит в те знаки, которые вы привыкли различать. Но разве нужно задумываться над не желающими понять или принять? Вы знаете многих последователей Высших Учений, но разве они прилагают их в жизни? Наоборот, жестокосердие, себялюбие их поразительны! Значит, рассудок заглушил сердце. («Сержце, 427).
• Действительно, жестокость должна быть искоренена; не только жестокость действий, но и жестокость мыслей; последняя хуже самого действия. От младенчества нужно мерами государственными пресекать зачатки жестокости. Как самая бесчеловечная, отупелая и злобная тьма, должна быть очищена проказа низкого мышления. Дети не жестоки, пока не увидят первое жестокое действие; оно точно открывает поток темного хаоса. Лишь немногие уже сами готовы противостать потоку тьмы. Такая накопленность сознания редка. Нельзя предполагать такое достижение во всех; наоборот, следует принять меры по низшей ступени. Также не будем мертвенно повторять великую заповедь — «не убий!» Но подумаем, где больше убийства: в руке, в слове или в мысли? Нужно подумать, что мысль людей очень готова к убийству. (. («Мир Огненный», ч. 2, 157).
• Человеку необходимо реальное познание и постижение Высшего Мира. Религии несли самые ужасные войны. Самое потрясающее жестокосердие произошло от судорожных мыслей о Высшем Мире. Такое ужасное состояние показывает, что Мир Высший непостигнут во всем его Величии. Опознание Прекрасного, Великого Мира даст поток истинного мышления. Не убийца, но мудрый творец будет познающим Мир Высший. В духе, на вершине может человек вдохнуть общение с Высшей Мощью. Так лишь реальное постижение Высшего Мира даст человечеству равновесие. («АУМ», 134).
• Совершенно недопустимы молитвы вредительские и саможаления. Когда человек кричит — за что? — он не думает ни о прошлом, ни о будущем. Он отрезает себя от Сил Высших, как бы обвиняя Их. Также жалок человек, наущающий вредительствовать. И самомнение и невежество звучат, когда человек вместо слияния с Высшими Силами пытается Их наставить на путь ненависти и жестокости. («АУМ», 288).
• Суровость и жестокость — совершенно различные понятия. Но люди не умеют отличать гармонию суровости от судорог жестокости. Суровость есть атрибут справедливости, но жестокость есть человеконенавистничество, он нее нет пути к Братству. Суровость выражается кругом, но жестокость будет в знаке безумия. Не следует понимать жестокость, как болезнь, она так же, как и сквернословие, будет лишь выражением низшей природы. В государстве оба эти мрачные исчадия должны быть изъяты законом. В начальных школах уже должны быть заложены принципы, поясняющие недопустимость двух низших пороков. («Братство», ч. 1, 65).
• Урусвати вместе с Нами скажет — умейте быть добрыми. В одном слове заключается целое мировоззрение. Нельзя назвать еще подобное понятие, которое бы не было так искажено. От бездеятельного ханжества до явленной жестокости все находит себе место под маской добра. Нужно действительно быть добрым так, чтобы оно не только касалось себя, но было бы полезно для другого. Мы посылаем мысль от добре, о труде, о действии. Не может быть добра без действия. Не будет добра там, где нет труда. Не будет добра, когда нет противодействия злу. Не будет добра, если не примем ответственности распознать зло. Усмотрим тление и не упустим внести Свет. Красиво речение, что от внесения Света тьма рассеивается. Но Свет нужно внести, и такое действие уже полно самоотвержения. Свет озарит и страшных чудовищ. Конечно, они рассеются, но будут мгновения, когда они покажутся в самом отвратительном обличии. Такие мгновения каждый светоносец должен пережить. Он должен не замедлить шагов своих и отважно взглянуть на чудовищ. Он будет полным отречения от страха, если отвратит глаза, надеясь, что Свет рассет чудовищ. Не только Свет, но всеначальная энергия даст удар, уничтожающий тьму. Уже слышали, что пошлем стрелу в последний момент. Нужно понять это и знать, где последняя грань. Для всех решений нужно принять на себя ответственность. Люди всеми силами избегают ее. Тем самым не надежны такие воители. Мы испытываем каждого сотрудника, но мало кто принимает такую задачу. Уклоняются и пытаются спрятаться, когда наступает час выявления. Пусть покажут кто добр и кто зол. Пусть покажут, кто готов к действию и кто предпочитает ленивые сумерки, от них не далеко до тьмы. Наша Обитель самая мирная, но готова к бою за добро. У Нас есть осведомленность, когда темные предатели начнут новые нападения. Но для каждого отражения нужно избрать лучший час. Опять приходим к кармическим законам. каждое действие зависит от чего то бывшего, и следствие будет протекать среди многих необычных условий. Необходимо признать их и сообразно построить действия. Говорю об этом, ибо многие полагают, что Мы можем пренебречь законом Кармы. Нужно много усилий, чтобы умножить или уменьшить следствия. Так будем на полном дозоре, чтобы добро не несло ущерба. («Братство», ч. 2, «Надземное», 57).