Шамбала — оазис света
Ледники сияли на утреннем солнце, как бриллианты. Облака, прильнувшие к склонам горы, и туман в глубине ущелий медленно рассеивал легкий бриз. Густые ветви рододендрона образовали великолепную раму для этого гималайского пейзажа.
Я держал в руках книгу о тибетском буддизме, но даже не открыл ее — настолько был очарован красотой пейзажа. Наконец начал читать главу о ламаистской йоге, спрашивая себя: «Смогу ли я найти в этом северном районе Индии истинно эрудированного ламу?» Потом, когда я гулял по горной тропе, мое внимание привлекла вывеска: «Тибетская школа». Один из учителей оказал мне большую помощь:
— Очень образованный лама, приехавший из Лхасы, живет сейчас в маленьком монастыре по другую сторону долины, — сказал он.— Вам понадобится четыре часа, чтобы добраться туда, если удастся найти транспорт, идущий в деревню, расположенную у подножия храма. И не забудьте извещать о ваших перемещениях полицию Дарджелинга…
Глядя в бинокль, я различил на севере маленькую точку против снежной линии громоздящихся гор. Это был ламаистский монастырь. Так как в моем распоряжении была неделя, то решил отправиться туда завтра. Я был достаточно предусмотрителен, чтобы запастись двумя вещами: взять у учителя записку на хинди с точным описанием того, как найти монастырь, и именем ламы; а у торговца в Дарджелинге купить по цене черного рынка мешок риса — подарок для бедных лам. Не пренебрег я и изречением горцев: «Чем выше вы поднимаетесь, тем ниже опускается температура…»
Сразу после восхода, когда снега Гималаев становятся розовыми и голубыми, я занял место на углу улицы, ведущей к выходу из города в направлении Сиккима. Менее чем через полчаса мне удалось остановить машину. Моей платой шофер остался доволен и заверил, что проедет через деревню, куда я хотел попасть. Тряска на горной дороге была столь ощутимой, что, когда мы приехали, я был счастлив оставить старый «форд».
Я остался один, окруженный высоченными снежными вершинами и долинами, теряющимися в густом тумане. Пошел к самому большому дому, надеясь снять комнату на ночь. Хозяин предложил свою комнату и даже шкуру барана на случай, если температура в доме упадет ночью ниже нуля.
Маленький храм, закутанный в облако, который я заметил в бинокль, возвышался как башня на скалистой стене. Мне казалось, что я туда доберусь менее чем за час, но мои надежды не оправдались.
Узкая извилистая тропинка поднималась все выше и выше, чтобы затеряться, наконец, в снежных скалах. Когда я появился у двери монастыря в своей походной одежде с поднятым от ветра воротником и громко позвал служителей, то два молодых тибетских монаха, увидевших меня, подумали, наверное, что я имею дурные намерения. Я уверенно приблизился к ним и положил к их ногам мешок риса. Затем протянул одному из лам записку с именем пандита, которого хотел видеть, и он немедленно бросился в глубину храма. Через некоторое время меня пригласили войти в главную дверь монастыря.
После ослепительного солнца, белизны снега я сначала ничего не смог различить в темноте храма, но постепенно привык к полумраку и увидел двух монахов, стоящих перед статуей Будды. Старший, с изрезанным морщинами лицом монгола, высоким голосом читал текст, отмечая ритм чтения звоном колокольчика. Другой лама — молодой, с бритым черепом, с лицом, как будто вырезанным из слоновой кости, стоял молча. Лицо было типично тибетским — с пронизывающими маленькими глазками, с волевыми складками у рта и подбородка. Когда старый лама кончил читать молитву, молодой приветствовал меня сложенными руками:
— Что привело вас в обитель снегов и в наш бедный храм, сэр? — спросил он на прекрасном английском языке.
— Прежде всего,— ответил я,— это одно из прекраснейших мест мира. Но я ищу ламу, который мог бы разъяснить мне глубокие истины тибетской дхармы.
Лама молча изучал меня своим инквизиторским взглядом.
— Почему вы считаете меня ученым ламой?
— Мне сказали, что у вас дипломы из Лхасы и вы хорошо знаете тибетскую йогу… Кроме того, вы получили английское образование в Сиккиме.
— Слухи о человеке могут быть ложными,— возразил пандит-лама.
— Это верно, но существует нечто неуловимое, способное исправлять заблуждения,— интуиция,— заметил я робко.
Очевидно, мой ответ удовлетворил тибетского монаха. Лед недоверия был сломан, и связь установлена:
— Что хотите вы знать о буддизме? — спросил он дружеским тоном.
— Я всегда верил, что Великие архаты, Бодисатвы, Спасители человечества, которых в Индии называют Махатмами,— это реально существующие личности. Не знаете ли вы что-нибудь об их местонахождении? — спросил я.
— Буддизм основывается на вере в высших людей, которые, пройдя путь в восемь излучин, достигли Нирваны. Мы также почитаем учение, согласно которому где-то на севере существует царство, в котором живут некоторые из этих великих душ. Мы называем его Шамбала,— ответил пандит.
— Образуют ли эти озаренные души,— спросил я, — невидимое братство, посвятившее себя духовному движению человечества?
— У нас в Тибете действительно есть такое братство, но очень может быть, что подобные братства существуют не только в Азии,— сказал лама.
— Я думаю, что тренировка и испытания, допускающие в это братство, должны быть очень трудными и занимать много лет. Я знаю, что не готов к этому и что мне понадобится множество существований, чтобы достичь ваших вершин. Но я всегда надеялся, что смогу и на своем низком уровне как-то служить вашим Архатам и принимать участие в ваших усилиях просветить человечество…
— Путь служения тяжел и требует прежде всего большой самоотверженности, но лишь через полное самоотречение можно подняться над землей и раствориться в бесконечности. Если вы хотите, то мы можем проделать упражнение йогой из области психологии, которое позволит вам уловить нашу мысль.
— О! — вскричал я.— Это меня в высшей степени интересует!
Лама попросил меня принять позу йоги перед Буддой и медитировать, а сам сел рядом со мной.
— Представьте,— сказал он,— что вы держите ваши пороки в правой руке, а ваши достоинства — в левой. Теперь положите ваши невидимые грехи на камни пола и так же поступите с вашими достоинствами. Ваше лицо покрыто маской — ваша внешность включает ваши возраст, пол, национальность, профессию… Некоторые маски безобразны и сделаны из глины, другие, мраморные, красивы. Одни — золотые, другие — железные, но какова бы ни была ваша собственная маска, положите ее на время перед собой на землю.
Последовав приказам пандита, я испытал странное чувство пустоты и дезориентации, когда исчезли все характеристики моей личности. Я почти услышал шум упавшей на землю моей маски.
— Вы теперь умственно и духовно просто центр сознания, освобожденный от всего, не владеющий ничем. Вы лишь пламя в океане огня. Духовно вы теперь далеко от границ земли, и ваш огонь смешивается с огнем далеких звезд Великого пространства,— шептал монах.
Странное и прекрасное чувство осознания всего этого пронизало меня естественно и без усилий. Видимо, духовное влияние пандита-ламы было очень сильным.
— Мы подошли сейчас к плану Недлящегося, где все существует в один и тот же момент, где нет ни настоящего, ни будущего,— сказал лама. Внезапно я почувствовал полную пустоту, как будто время навсегда остановилось. Не существовало больше ни «до», ни «после», ни «вверху», ни «внизу», ни «здесь», ни «там». Это было чувство полного единства в безвременном и безграничном мире.
— Спустимся теперь с этих высоких планов. Ниже, еще ниже. Вновь возьмите вашу старую маску, ваши достоинства и пороки, которые вы оставили на Земле. Возвратитесь в свою скорлупу, в которой будете пребывать до конечного освобождения,— заключил лама.
После нескольких минут глубокого молчания я спросил:
— Это то, что вы называете Нирваной?
— Вы воспринимали Великую Пустоту и эхо Великой Тишины,— сказал монах.— Так вы можете понять то, что дает нам иногда ощущение, что мы лишь гости на планете Земля.
— Если есть такая возможность, то хотелось бы помогать вам в вашей большой работе,— сказал я.
— Желание работать для Бодисатв очень похвально,— согласился лама.— Но я должен объяснить вам наши задачи, и тогда вы, возможно, измените свои намерения.
Встав с циновки, на которой сидел, пандит позвал двух молодых монахов, остававшихся в соседней комнате. Жестом он указал им на тяжелую книжную стенку с ячейками, заполненными продолговатыми книгами. Молодые люди отодвинули ее в сторону, и я увидел в полу люк с кольцом. Люк подняли — вниз вела длинная каменная лестница. Взяв большую зажженную свечу, лама сделал мне знак следовать за ним.
Спустившись на несколько ступеней, я обнаружил, что лестница ведет внутрь высокой пещеры, украшенной сталактитами и сталагмитами, колонны которых делали помещение похожим на средневековую церковь. На южной стороне пещеры находилось длинное отверстие — естественная щель в скалистой стене, немного увеличенная, через которую проникал дневной свет.
Хотя пещера была в основном сухой, со сталактитов падали капли воды, образуя крошечные извивающиеся ручейки, исчезавшие в трещинах пола. Закоулки пещеры создавали впечатление ниш в храме.
В самой большой нише на северной стороне находилась высокая статуя из бронзы. Пандит зажег перед ней ряд красных свечей и курительных палочек, и тотчас во всем великолепии явилась Тара, богиня планеты Венера. На ней была тиара, длинные серьги, ожерелье, глаз на лбу, глаза на ладонях рук и подошвах ног, что символизировало ее вездесущность. Тара — это Мадонна Тибета, Непала и большей части Азии, где она известна также под именем Куан-Йен, богини Милосердия. Ее правая рука была протянута в знак сочувствия и помощи, концы большого и среднего пальцев левой руки соединены в восточном жесте, который подчеркивает главное — Прекрасное Учение в его высшей логике.
Когда каменная плита опустилась за нами, мне показалось, что я проник в другой мир, совершенно отрезанный от того, который знал. Учитель-лама попросил подойти меня ближе к богине. Перед статуей я заметил углубление, выдолбленное в скале в течение тысяч лет капельками воды, падающими со сталактитов. Этот овальный бассейн был до краев полон, вода растекалась вокруг. Капли, падающие с потолка пещеры, образовывали концентрические круги на поверхности воды, неподвижной, как зеркало.
— Это слезы Тары, плачущей о том, что человек пал, потеряв свое божественное предназначение,— пояснил лама. И продолжал:
— Слышали ли вы об озере Лама Ламтэо в Тибете, в котором появляются видения, когда ламы пытаются определить место рождения будущего ламы?
— Я вспоминаю, что читал об этом…
— Этот водоем подобен священному озеру, и здесь также можно увидеть образы высокого значения.
Я с любопытством смотрел на воду, отражавшую свет свечей, силуэт Тары, но, кроме этих отраженных образов, не видел ничего.
— Смотрите внимательней… еще внимательней… «Оm Mani Padme Hum» («0 драгоценность в цветке лотоса, здравствуй!»), — нараспев произнес пандит, и чары мантры распространились в пещере. Пламя свечей освещало Тару, высоко поднимался дым курительных палочек, и все это отражалось в воде, как в зеркале, время от времени разбиваемом падением капель воды. Но скоро все отражения стерлись. И воду покрыл туман. Внезапно я увидел образы чрезвычайной четкости, как будто смотрел на экран цветного телевизора.
Лама, стоя рядом со мной, тоже смотрел.
Сначала я увидел нашу планету с ее большими океанами, континентами, облаками, как это нам показывает НАСА в телевизионной передаче из космоса. В одну или две минуты внешний вид земного шара совершенно изменился. Густые серые, черные, коричневые и красные облака покрыли наиболее населенные зоны Земли. Иногда эту массу пронизывали интенсивные красные вспышки, какие бывают при взрывах. Иногда голубоватые, розовые или золотистые лучи и звезды появлялись на темном фоне, освещая его, но вся планета тонула в огромном гало тревожных темных цветов.
— Вы наблюдаете мысленные и эмоциональные вибрации, исходящие от человечества, — объяснил монах. — Посмотрите на серое облако эгоизма! Голубые вспышки — духовные устремления меньшинства, но их затопляет поток страсти, ненависти и жадности, который образовал гигантскую ауру вокруг Земли в течение тысяч лет. Это похоже на ионизированные слои вокруг планеты, отражающие радиоволны.
Увидеть собственными глазами огромный ментальный панцирь, окружающий Землю, было для меня пугающим открытием.
— Наша планета больна, больна ложными мыслями человека, — прошептал я.
По временам темные тучи распространялись далеко в пространстве, напоминая щупальца осьминога. Черное чудовище, бросающееся в межпланетное пространство, отнюдь не было для меня просто зрелищем, и чувство, что я сам нахожусь на спине этого ужасного зверя, заставляло меня дрожать.
В этот момент сияющие голубые, розовые и снежно-белые лучи, подобно молниям, пронизали темный конгломерат.
— Не являются ли лучи благоприятными духовными реакциями, излучаемыми группами людей? — спросил я пандита.
— Действительно так,— согласился он.— И вы видите, как черное гало Земли может рассеиваться лучами, если только человек будет стараться излучать свои мысли и чувства на такую длину волн. Это то, что должны систематически и с совершенной синхронизацией делать народы для того, чтобы вся Земля излучала только высокие духовные вибрации.
Подумав, тибетский лама дополнил свои объяснения:
— Милосердная Тара плакала слишком долго,— сказал он.— Мать Природа может решить однажды разрушить слепые души, которые создали этот ужасный панцирь вокруг нашей планеты. Человечество должно очистить и оздоровить свое планетное жилище. Архаты изо всех сил стремятся нейтрализовать отрицательные излучения, постоянно создаваемые людьми, но только сам человек может это сделать.
Так говорил пандит, в то время как я созерцал в бассейне Тары картины, ставшие так странно видимыми. Они исчезли постепенно, и вскоре не осталось ничего, кроме неподвижной поверхности воды…
— Незачем говорить, что я подавлен только что виденным. Но тем сильнее я хочу предложить свое содействие, хотя подобная задача для Титана. Впрочем, я не один…
— Это хорошо, что вы решили помогать Бодисатвам, — заметил лама.— Каждый может помочь согласно своим способностям.
— Что могу я сделать?
Несколько минут монах молчал. Он
закрыл глаза для того, чтобы подумать о совете, который он может дать мне, или для того, чтобы принять какое-нибудь неслышимое поручение от одного из необычайных существ, населяющих тибетский пантеон.
Открыв глаза, пандит-лама прошептал:
— Год Архатов, год предупреждения…(1976)
— Год Огненного Дракона наступит через 10 лет? — спросил я.
— Это так, но я должен рассказать вам легенду, такую же старую, как Гималаи. И даже если прохладу этой пещеры слишком трудно вынести, я хочу рассказать эту историю в присутствии богини Тары, так как мы скоро войдем в ее цикл.
И лама начал:
— Наше устное учение, пришедшее из монастыря Таши-Лунпо,— сказал он,— говорит, что миллионы лет назад несколько сверхчеловеческих существ из другого, высокоразвитого мира пришли на Землю, чтобы ускорить развитие нашей планеты и будущего человечества. То были тела, рожденные духом, то есть искусственно созданные из первичной материи, которые могли быть одновременно такими же тяжелыми, как ядро Земли, и такими же легкими и жгучими, как Свет Солнца. То были гиганты божественной внешности. Среди этих ангелов находился Мара, которого вы называете Люцифером или Сатаной. Он выполнял важную роль: руководил развитием конкретного разума и индивидуальности человека. В течение веков он достиг своей цели, но когда Бодисатвы и Тара появились, чтобы возвысить сердце человека, он не допустил их. То было восстание Сатаны против Учителей космических Циклов. С этого времени более не существует имени «Носитель света», или Люцифер. Он стал «Князем тьмы».
Отныне на долю Бодисатв выпала двойная задача: бороться со стремлениями Мары сделать человека воинствующим эгоистом и работать над духовным возвышением человека, которое предписывается законом Циклов. Для этого в мир посланы были Будды и Архаты.
Отказ Хозяина Земли сотрудничать с Хозяином Солнца и Духами планет привел к космическому кризису. Теперь человечество должно решить, какое направление выбрать: к Свету или к Тьме — и собрать таким образом урожай своей Кармы, или Космического правосудия. Все народы скоро должны будут выбрать между старым порядком смертоносных войн и новым — мирового братства.
Высшие существа Солнца и других миров говорят Сатане: «Твоя лампа горит, но не засоряй другие, более славные светочи обширного звездного пространства. Разрушь стену, построенную вокруг Земли, потому что человечество духовно задыхается под этим покровом. Космические часы показывают, что подходит время Духовного века. Ты не можешь его остановить, даже если ты этого хочешь, потому что Дхиан Коганы скоро принесут из глубин пространства тело, до сих пор невидимое,— вихрь сил. Но когда он вступит в действие, его пламя поглотит все твои труды».
Век за веком, тысячелетие за тысячелетием мы обращали к человечеству, к различным народам свои послания. Все сопротивлялись необходимости единения и всеобщего братства, и, к несчастью, немногие из этих посланий будили человеческое сознание. Вот почему в это критическое время необходимо послать последнее предупреждение. Это наш Планетный Ультиматум: человечество должно принять Правление Сердца, или оно уничтожит само себя. Нарушая Кармический закон универсальности жизни своим разрушительным поведением, человек будет судим и наказан Природой. Все города могут утонуть в океанах, а континенты будут смещены вулканической деятельностью. После года Архатов Планетарный Ультиматум должен быть предъявлен всем народам мира. Это послание может быть передано только людьми доброй воли. Итак, человеческое существо встанет перед лицом последнего выбора: Свет или Тьма, Мир или Война, Сердце или Кулак, Мудрость или Невежество.
— Можете теперь понять,— продолжал лама,— что человечество — поле борьбы Небесных Сил. Это, как очевидно, очень древнее учение, которое было включено во все религии. Сегодня борьба Миров усилилась. Нам следует надеяться, что человек не станет на сторону Темных сил, потому что тогда Владыки Кармы сотрут его с поверхности планеты.
— Древние легенды говорят о планетарных кризисах, подобных последним дням Атлантиды,— заметил я, глубоко взволнованный рассказом монаха.
— Верно,— согласился он.— Но нынешний кризис будет намного сильнее, поскольку население мира не перестает расти, тогда как его духовность уменьшается.
— Что нужно делать? — спросил я.
— В последней четверти века должен быть брошен призыв основать Учение Сердца, единственное, которое может спасти планету,— ответил пандит.
— Очень немногие услышат его,— сказал я.
— Наш Планетарный Ультиматум должен затронуть всех людей! Сейчас человечество — на пересечении дорог, оно должно выбрать между путем, ведущим в пропасть моральной деградации, и путем, ведущим к звездам. Это время самого глубокого кризиса, который когда-либо существовал. Если предостережение не будет услышано и люди будут упорно идти прежним путем вместе с Князем тьмы, тогда Космическая Иерархия примет вызов и Лучезарный глава Шамбалы уничтожит все зло на этой планете.
— Вы действительно думаете, что я смогу рассказать об этих легендах и пророчествах людям, сохранив репутацию человека в здравом уме? — спросил я.
— Век, в который мы живем, видел вражду всех наций в течение двух мировых войн, и перед концом века возможен третий конфликт. Считаете ли вы, что народы обладают здравым умом? — возразил монах.
— Вы выполните свою задачу, — продолжал он,— другие голоса присоединятся к вашему, потому что в этот раз ставка огромна. Речь идет не только о судьбе человечества, которое может быть воссоздано лишь за несколько миллионов лет, но и о самом существовании планеты, для создания которой необходима Манвантара.
— Всякое морализирующее выступление, всякий призыв к реформе обычно вызывают грубые вопли масс,— сказал я.
— Тем не менее народы Земли должны понять, что прошло время распятий на кресте и мягких пророков, проповедующих приходящим в энтузиазм толпам. Мы живем во время Архатов, которые заговорят молниями, громом и дождем звезд! Пришла эпоха Шамбалы!
После паузы лама продолжал:
— Обратите внимание на то, что я не пророчествую, а раскрываю вам стратегические действия Небесных Армий, когда они начнут битву с бесчисленными воинами Темных! Конфликт назрел — Война Миров, борьба сверхчеловеческих космических систем против злых сил этой Земли, которые отравляют пространство и нарушают целостность Солнечной системы. Верит ли человек или нет в эту космическую битву, он отвечает за свои действия и соберет жатву своей кармы. Тем не менее есть средство, способное сделать услышанным предупреждение Владык Кармы, которое мы сами, их служители, должны передать. Как стражи культурного наследия исчезнувших цивилизаций, мы откроем секретные хранилища Египта и покажем существование высокоразвитой науки и технологии в далеком прошлом. На своих телевизионных экранах зрители увидят ошеломляющие успехи эпохи, существовавшей тысячелетия тому назад. Вывод из открытия будет ясен: вы можете перенести такое же разрушение, как эти древние народы. Вы можете стать мертвой цивилизацией и легендой, в которую через 10 тысяч лет никто не поверит. Это будет важнейшим посланием, принесенным этим долго скрывавшимся сокровищем: не следуйте примеру Атлантиды!
В первый раз с начала нашей беседы я услышал волнение в голосе пан-дита.
— Подобное открытие, безусловно, произведет переворот,— заметил я.
— Оно вызовет сенсацию и послужит людям толчком для размышления,— подтвердил монах.— Они будут подведены к тому, чтобы серьезно отнестись к Планетарному Ультиматуму.
— Но каким представляете вы тогда поведение человечества? — спросил я.
— Учение Тары, учение Сердца должно стать основой новой социологии. Могут возникнуть споры между сторонниками различных систем, но без войн. Мы должны убедиться в том, что являемся членами одной большой Планетарной Семьи,— сказал учитель с убеждающей теплотой.
— Можем ли мы решить наши проблемы без апокалиптических потрясений, о которых вы говорили?
— Мы можем и должны это сделать, но сделаем ли? Захочет ли большинство людей оставить пути алчности, эгоизма, узкого национализма и культ чувственности ради культа духовности? Людям не нужно становиться аскетами и монахами, но они, безусловно, могут жить и думать как человеческие существа, достойные этого наименования. Почему они должны заниматься братоубийством и разрушать Мать-Природу? Карма ужасна в своем действии. Зачем ее провоцировать? — сказал лама.
— Связан ли Планетарный Ультиматум с Эпохой Шамбалы, о которой говорят ваши древние тексты? — спросил я.
— Это открытие дверей лучшей эры: Цикла Тары. Примите ее эмблему — Знак Сердца, и пусть он объединит человечество, потому что всякая добрая религия, всякая добрая идеология основана на гуманности, — сказал лама.
Он подвел меня ближе к статуе Тары, освещенной свечами, и молча положил мою левую руку на правую руку богини, протянутую к человечеству в жесте сочувствия.
— Знак Сердца — эмблема будущей эпохи,— произнес он,— эпохи Майтрейи, будущего Будды, объявленного Калачакрой, или Наукой Циклов.
Когда я убрал руку, то обнаружил, что на моей левой ладони появился явственный знак Сердца. Он не был отпечатком символа, вырезанного на руке Тары и представляющего собой глаз, это был какой-то феномен, связанный с кровообращением, потому что каждый раз, как я нажимал на этот знак в форме сердца, он бледнел.
Лама, казалось, был очень удивлен происшедшим.
— Это хорошо,— сказал он.— Вы имеете знак Тары. И хотя он довольно скоро исчезнет, станет невидимым, он навсегда останется на вашей ладони.
Я был так взволнован, что не мог произнести ни слова. Я думал о великом знании, которое дал мне лама в святилище Тары. Поднявшись по лестнице, монах постучал в люк, и мы возвратились в главный храм.
— Беседу продолжим завтра, — пообещал монах.
Солнце уже клонилось к закату, когда я покинул монастырь. Монах предупредил меня, что день погаснет прежде, чем я вернусь в деревню. Через полчаса наступила ночь…
На следующее утро я оставил долину и снова поднялся к монастырю. Меня принял главный лама Дардже-линга. Он предложил чай, живительный чай после пронизывающего дорожного холода. Затем показал мне несколько тибетских книг и рассказал их содержание. Многочисленные знамена (или танки), которые я не заметил накануне из-за темноты, были развешаны в храме. Пандит-лама взял большую свечу и попросил меня рассмотреть эти знамена.
— Вот танка Майтрейи, будущего Будды,— сказал он мне.— Вы видите его стоящим и с улыбкой. Это означает, что его миссия благоприятна, а прибытие внезапно.
— Многие религии верят в приход Мессии, или Аватара, — заметил я,— но Майтрейя, который должен появиться, сможет ли он принести мир человечеству?
— Ваш вопрос вызвал в памяти урок, полученный мной в молодости от трех Великих Архатов. Они говорили мне: «Ваш мир упорно стремится к бедствию. Человечество может спасти Землю только духовным возрождением». И когда я дерзко спросил, может ли будущий Будда, Майтрейя, спасти человечество, один из трех Учителей ответил: «Майтрейя укажет путь, но человечество должно будет само выбрать его и идти по нему».
— Вижу,— сказал я,— как бездумен человек, идя против космического закона и вечного восхождения…
— Когда зло достигнет своей высшей точки и шкала ценностей опустится под тяжестью ненависти, невежества и нравственной низости, Шамбала попросит Дхиан Коганов приблизить астрономическое тело, расположенное сейчас за Юпитером. Тогда Новое излучение дойдет до Земли и изменит жизнь на нашей планете,— заявил пандит.
— Близко ли это великое космическое событие? — спросил я.
— Новая звезда станет видна в конце века,— ответил лама,— но ее приближение потребует многих лет.
Так как мы оставались перед танкой Майтрейи, я рискнул задать вопрос:
— Можно ли уточнить время прихода нового Будды?
— В последней четверти XX века,— ответил монах,— в крестный период истории мира; человечество должно приготовиться к приходу Архатов и самого Майтрейи. Правление Сердца распространится повсюду. Вот почему, когда Сфинкс из Гизы объявит свое предостережение, мы должны быть готовы к великим событиям.
— Следовательно, Планетарный Ультиматум будет обращен ко всем нациям,— сказал я, сам для себя подводя итог нашей беседы.
— Разумеется,— подтвердил лама,— всем на этой планете представится случай проявить свою свободную волю: выбрать между Светом и Тьмой, Братством и Эгоизмом.
Я был не в силах выразить словами, что значило для меня знание, которым меня одарили, я лишь соединил его руки со своими и молча поклонился по восточному обычаю. Лама взял мою левую руку и, рассматривая отпечаток сердца на ладони, кивнул в знак одобрения.
— Смогу ли я вновь вас увидеть? — спросил я.
— Когда пройдет ураган, приходите в Таши-Лунпо, мы продолжим беседу,— ответил лама.
Глубоко взволнованный, я покинул монастырь, кинув последний взгляд на молчаливого Будду, на танки Майтрейи и Учителя Шамбалы.
Снаружи сияло ослепительное солнце, под которым сверкали во всей своей чистоте снега и льды Гималаев. Невидимый свет распространялся в горах, свет знания, пришедшего из другого мира, стражи которого известны лишь горстке людей.
Величественные существа, Архаты, обладают не только великой мудростью и силой, исходящей из сверхчеловеческого космического источника, но и столь мощными силами жизни и смерти, что я решил — мой долг сообщить людям о Планетарном Ультиматуме, с риском вызвать презрение и обиду.
Из книги австралийского ученого Эндрю Томас «Шамбала — оазис света»